* * *

Я до сих пор влюблён в посёлок,

Что зацепился за Транссиб,

Цивилизации осколок,

Каких немало на Руси.

Когда-то здесь в глуши таёжной

Мой предок свой разжёг очаг.

Здесь до сих пор услышать можно,

Где спрятал золото Колчак.

Не улыбайся, мой читатель,

И тропы не топчи в лесах.

Клад не найдёт кладоискатель –

Ищи его в людских сердцах.

Посёлок мой ещё не умер,

Он затаился средь лесов,

Подрастеряв в таёжном шуме

Аккорды прежних голосов.

Чуть свет – петух, взлетев повыше,

Вовсю приветствует зорю,

А следом шар ползёт на крышу,

Под стать большому янтарю.

Проснувшись, крохотный посёлок

Спешит на встречу с новым днём.

У школы слышен крик весёлый,

Выходит, всё-таки живём!

* * *

По сердцу мне простой народ,

Что милый край считает раем,

Который плачет и поёт,

И за Отчизну умирает.

Народ, живущий на земле

В забытых, опустевших сёлах,

Где квас искристый на столе,

А не шипучий пепси-кола.

Где солнце будит петушок,

Взлетев на ветхую ограду,

А по лужайке пастушок

Шагает за пузатым стадом.

Здесь, среди шёлковых берёз,

Ещё жива душа России.

В глазах её – росинки слёз

И нет их ближе и красивей.

Здесь, на земле своих отцов,

Хранит нас их благословенье.

В печи горят поленья дров,

А с ними – горечь и сомненья.

* * *

Россия, как ты хороша!

К тебе одной – людские взоры.

Не хватит жизни, чтоб душа

Могла обнять твои просторы.

И в дерзновеньях, и в делах

Тебя одну хочу постичь я:

Твой русский сказочный размах

И богатырское величье.

Кузнецкий край – здесь мой исток.

Его воспеть не хватит краски.

С людьми, что рубят уголёк,

В Кузбассе все одной закваски.

Роднит любой кузбасский дом

Одна сверхважная задача –

Согреть страну своим теплом.

Пошли, Господь, нам всем удачи.

Посвящение берёзе

Берёзе – лучшие слова,

О ней и песни, и молва.

Она – российский символ наш,

Украсивший родной пейзаж

Девичьей стройностью стволов,

Листвой - под злато куполов,

Когда осенний листопад

Встревожит задремавший сад.

Рисует память отчий дом,

А с ним берёзу под окном,

Что посадил в конце весны

Отец, придя живым с войны.

Он так любил берёзку ту

За белый ствол и красоту.

Там, на войне, возможно,  в ней

Он видел мать своих детей.

По всей России, тут и там,

Берёзки украшают храм,

А старый мудрый березняк

Скрыл и окопы, и ГУЛАГ.

Берёзе – лучшие слова.

Давно живёт о ней молва,

Что в красоте её ветвей –

Величье Родины моей.

Пейзажи

И в стылую пору, и в знойный июль

Пишу я родные пейзажи.

На чистое небо ложится лазурь

И греется пашня под сажей.

Белила стекают по тонким стволам,

И охра окрасила кроны.

В речной глубине отражается храм,

Я слышу его перезвоны.

Дороги уходят в рассвет и в закат.

Девчонки – откуда ж им взяться.

Берёзки в юбчонках, как стайки девчат,

Вдоль пыльных обочин теснятся.

Плывёт над землёю разбуженный звон,

Мои оживляя пейзажи.

В краю, где берёзами с детства пленён

И кедрами взят был под стражу.

На берег реки поднимусь не спеша,

Войду в приоткрытые двери.

И к ликам святых устремится душа,

Напомнив о главной потере.

Признание

По-сыновьи я люблю

Землю-матушку мою.

Разбудил её рассвет,

А вот дождичка всё нет.

Задыхается земля,

Просит: напои меня.

Я голубушку спасу,

Ей водицы принесу.

Пей, кормилица моя,

Оживляй свои поля.

Берегли тебя от бед

И отец, и пахарь-дед.

Их житейские следы,

Как награды, носишь ты.

Ты и барыней цвела,

И кормилицей была.

Как же сыну не любить

Землю, на которой жить.

Предназначение

Оттаяла небесная лазурь,

А вместе с ней и чувства отогрелись,

И круговерть весенней карусели

Спасла сердца от леденящих бурь.

Весною даже праведник спешит

Испить капели чашу очищенья.

И в этом есть весны предназначенье:

Будить любовь, когда природа спит.

* * *

Чуть слышный вскрик,

                         и радостный испуг,

И шелест слов,

что ничего не значат,

И жаркие прикосновенья губ,

И трепет глаз –

вспугни их – и заплачут.

Прекрасен сад,

что нас с тобой укрыл,

И сладостны его благоуханья,

Как вкус вина, которого не пил,

Как таинство

любовного свиданья.

* * *

Любовь не спросит –  

 быть или не быть.

Она красноречивее Эзопа.

Любовь во льдах

не даст сердцам застыть.

Её ковчег спасёт нас от потопа.

Любить друг друга завещал нам Бог,

Не оскверняя чувства и морали.

Но жизнь порой даёт нам свой урок,

Срывая старомодные вуали.

Нам не страшны

ни трудности, ни смерть.

Мы рвёмся в бой

с какой-то тёмной силой.

Нам хватит мига, чтобы умереть,

А на любовь нам жизни не хватило.

* * *

В твои объятия ворвусь

И в поцелуях затеряюсь.

Тебя я знаю наизусть,

А может быть, совсем не знаю.

Очарование любви,

Как дымка, парус похищает.

И хоть зови, хоть не зови,

Не переспорить крика чаек.

Лишь утром сердце замолчит

И парус мой наполнит ветер,

А быстрая любовь в ночи

Сгорит в ликующем рассвете.

Костры души

Любовь и ревность – две сестры

Зажгли в душе свои костры.

Горит костёр любви моей,

И трель выводит соловей.

А сердце вторит соловью:

«Я вас люблю! Я вас люблю!»

В другом костре чадит молва

И тлеют подлые слова.

От этих слов – лишь дым и чад,

И душу разъедает яд.

Чтоб чад нам души не травил,

Подбросим чувств в костёр любви.

* * *

Красив и строг обряд венчальный,

Когда вся жизнь -  ещё в начале…

Он целый мир взвалил на плечи,

Когда в любви поклялся вечной.

И с нею всё вдруг стало ясно,

Господь ведь слышал, что согласна:

И на разлуки, и на встречи,

И на любовь, что длится вечно…

Любовь стояла под венцом,

Он был совсем ещё юнцом.

Простота

Как василёк в платочке синем,

Шла по дороге простота.

А поступь выдала богиню,

Сошедшую ко мне с холста.

– Скажи, прелестное созданье,

С каких полей твои цветы?

Кто воплотил свои желанья

В твои небесные черты?

Чья кисть прошлась по дивной коже,

Подметив таинство в глазах.

Такую красоту, возможно,

Создал Господь на небесах.

– Не бойся, милый, я земная,

С родных полей мои цветы.

И только тут я понимаю:

Ко мне с небес спустилась ты.

Память

Осенний день безмолвно тонет

В тоскливом шелесте дождя.

Без сожаленья, без агоний –

Спасти его уже нельзя.

Он будет жить в воспоминаньях,

Быть может, годы напролёт,

Пока расплывчатые грани

Людская память не сотрёт.

Осенних дней – их было много,

А я запомнил лишь один,

Когда с девчонкой-недотрогой

Тушили сполохи рябин.

Глаза её, как роспись гжели,

Забыть с годами не сумел.

Я в той рябиновой метели

Не то застыл, не то сгорел.

* * *

В душе моей хрусталь звенит,

Нам травы кланяются в пояс.

И лишь всесильный аконит

Приветствует влюблённых стоя.

Застыли в тишине слова,

Шагов и тех давно не слышно.

Хрусталь звенит, как тетива,

В своих объятиях нас стиснув.

Любовь

Усталые лица

и волос заснеженный…

Не опоздала ли

с чувствами нежными?

Не насмешу ли

кого-нибудь вздохами

И запоздалыми

«Ахами», «Охами».

А рядом послышались

нежные речи.

Луна обнажила

открытые плечи…

Ну, как не узнать

эти милые вздохи:

Безумные «Ахи»

и страстные «Охи».

Проказник

Ты улыбаешься спросонок,

Рукою локон теребя.

Пушистый лучик, как котёнок,

Ласкаясь, трётся о тебя.

Вот надоеда, вот проказник!

Хочу я неслуха словить.

А он из будней сделал праздник,

Который вздумалось продлить.

Мелькнули белые коленки,

Что луч случайно оголил.

И я его за все проделки

В тот миг по-дружески простил.

                     * * *

Пообносившись к сентябрю,

Лохмотья сбросил наземь лес.

Вцепившись ветками в зарю,

Он тянет сполохи с небес.

И золотистые лучи

Плетут тончайшую вуаль.

Закат таинственно молчит,

Рассветы пробуждают даль.

А все-таки он так хорош –

Пурпур последнего мазка.

Он на большой костер похож,

В котором тают облака.

Водовоз

Помню, как в любой мороз

На лошадке невесёлой

Бородатый водовоз

Воду нам возил в посёлок.

Он ведёрным черпаком

Осушить пытался прорубь.

Воду чистую, с парком,

Вёз от речки прямо в гору.

От малейшего толчка

Бочка жалобно скрипела,

А душа у мужичка

От работы так и пела.

* * *

Как избежать осенних бурь,

Когда ветра снуют, как волки,

И рвут небесную лазурь

Стальные тучи на осколки.

Рисует осень гобелен,

А мы с тобой идём по полю.

Душа, захваченная в плен,

Не хочет вырваться на волю.

Огнём охвачены кусты,

Но тот огонь её не греет.

И уцелевшие листы

Трепещут парусом на реях.

* * *

Ах, чудо-осень! Ах, пройдоха!

Околдовала ты меня,

Заставив снова ахать, охать

И загораться без огня.

Какой изысканый художник

Писал твой охристый портрет.

Осмелюсь даже предположить,

Что на Земле такого нет.

Хмельной разгул и буйство красок,

Испепеляющий закат.

И в карнавал без ярких масок

Всё превращает листопад.

Ах, осень, я тебе прощаю

И бабий грех, и колдовство

И с восхищением сгораю

В огне пожара твоего.

Листопад

Я в листопаде заплутал,

Шел на закат багряно-мглистый,

А свежий ветер мысли рвал

И уносил их, словно листья.

Обыденность и та ушла.

Не сожалею, я не жаден.

Вокруг ни пошлости, ни зла –

Все растворилось в листопаде.

Я в листопаде заплутал,

Шел на закат багряно-мглистый.

И вдруг попал на шумный бал,

Где танцы исполняли листья.

* * *

Я не могу

о Родине не петь.

В её рассветах

я на свет родился.

В её закатах

я хочу сгореть,

Чтоб вслед мне

русский инок помолился.